Авторский взгляд пермского историка, журналиста и заслуженного деятеля культуры Александра Стабровского на идеологию путешествия.
Текст и фото: Александр Стабровский
«Путешествие как самая великая наука и серьезная наука помогает нам вновь обрести себя», - сказал Альбер Камю и я с ним согласен. Я историк, культрегер, поэтому познание мира дает мне невообразимую геометрию впечатлений и эмоций – вот я и выстроил особую систему своих координат-маршрутов: треугольники жизни.
Итак, первый маршрут: Земля обетованная Израиль – Рим – Константинополь (Стамбул). Все, что связано с христианством, – своеобразное очищение души, не столько религиозный посыл, сколько веление сердца.
А второй, он только недавно начат: Вена – Париж – Барселона. А это: музыка – литература - живопись, архитектура… То есть то, что просит душа.
Так, написав вводную, остановился – с чего начать? Конечно, мне не хотелось бы повторять путеводители, блистать интеллектом с чужих страниц.
- Что я обычно рассказываю, - спросил я своего ученика и коллегу, – когда возвращаюсь домой?
- Вы всегда начинаете свой рассказ тем, что говорите – там иное отношение к людям. Там видят в вас человека!
И это действительно так. Несмотря на то что мой кошелек не настолько пухл, чтобы останавливаться в сверхшикарных отелях (все ж я пенсионер и университетский работник), я никогда и нигде не ощущал пренебрежения или равнодушия. Меня всегда поражала искренняя заинтересованность и желание помочь даже тогда, когда говорили на разных языках. Хотя, конечно, я немного актер и эмоциональный посыл с моей стороны часто помогал в преодолении языкового барьера.
Поэтому – не боюсь повтора – приятно чувствовать и осознавать себя человеком. И это ощущается сразу на границе, при проходе паспортного контроля.
Земля обетованная – Израиль, маленькая, обильно политая кровью на протяжении многих веков многострадальная земля – родина мифов и мифологии - утро исторической легенды.
Сильным и ярким впечатлением в памяти остались не мертвое море и не Иордан (в котором я омыл ноги) или двойная радуга над Галилеей, а Стена Плача и храм Гроба Господня.
Я неоднократно слышал иронию и смешки непонимающих сути людей в отношении этих исторических реликвий человечества. Впрочем, я и сам ранее – каюсь – был снисходителен к рассказам об этих чудесах.
Раньше. Но не сейчас!
Я сам на себе ощутил великую силу магии намоленных мест.
Трудно передать словами это чувство, эту силу, которая притягивала и не отпускала… А тело, как ни странно, становилось легким, практически невесомым. Душа рвалась ввысь. И за какой-то небольшой промежуток времени (мы ж были на экскурсии – время лимитировано) в голове, а главное в сердце или душе, но во мне что-то произошло. Не знаю что, не знаю как, но я смог понять и объяснить себе те нюансы в своей жизни, которые смущали меня и тяготили.
Великий город Рим. Город, пронзенный историей насквозь, словно сердце стрелой амура. Знаки внимания я ощущал постоянно – будь то семейный ресторанчик Марио, где я обедал почти каждый день и где ко мне относились так, словно я из королевского дома Пястов, предлагая разнообразные блюда, не выходя за рамки моей диеты. Классно! До сих пор во рту вкус ароматного тягучего вина, которое любил папа Иоанн Павел II…
Однажды гуляя, я сильно устал – прошел по набережной Тибра, чтобы посмотреть мосты – прогулка длилась часа два, а может больше. И от усталости я не понял куда зашел и как мне вернуться в отель. Проходя мимо автобусной остановки, остановился, прищурившись и выискивая название той остановки, что близ отеля – и не мог понять…
Ко мне неожиданно подходит привлекательная дама моего возраста и что-то темпераментно говорит по-итальянски…
Итальянский не знаю, но латынь изучал, даже переводил «галльские войны» Цезаря. Вслушиваюсь и неожиданно понимаю – дама озабочена моим печальным и уставшим видом и спрашивает, что со мной и куда мне ехать. Я говорю - «Вокзал Термини». «Ай, моменто!» – мне назван номер автобуса и на какой по счету остановке выходить.
Константинополь (Стамбул). Скажу сразу, сказка началась утром во время завтрака на террасе, откуда открывался чудесный вид на Мраморное море; слева находился храм святой Софии, а справа - Голубая мечеть. И солнце томно поднималось из моря, нежно лаская своими лучами мое тело (это в октябре – в Перми холодно было), крики чаек, крепкий кофе и вкусная дыня на завтрак.
Это не совсем восточный город, хотя, конечно, через репродукторы регулярно кричат муэдзины, призывая на молитву. Тем не менее жизнь протекает естественно, как обычно – турки чтят своего первого президента Мустафау Кемаль Ататюрка, повернувшего Турцию лицом к Европе. И поэтому живет своей жизнью Таксим. Шумно и весело звенит старинный вагончик трамвая, спускаясь по знаменитой улице Истиклаль…
Можно писать о роскошных дворцах султана (старом и новом) и многих красивых мечетях и о Галатской башне, но я лучше здесь упомяну мою «погибель» - это восточные сладости и кофе. Это действительно нечто! Просто безобразно вкусно! А мне это нельзя – диета без сахара и соли. Тем не менее советую попробовать, пусть немножко, но почувствовать изумительный вкус Востока!
И закончил я свой христианский треугольник, побывав в церкви, где случилось чудо Покрова Богородицы, и на территории Константинопольского патриархата в храме на службе патриарха Варфоломея.
Надо сказать, что в обслуживании заняты в основном молодые парни - что продавцы свежевыжатого сока на улице (всего пять евро стакан свежего гранатового сока), что официанты в кафе. Мне повезло, и я смог перемолвиться парой слов на русском – оказывается, некоторые из них учились в вузах России.
И вот весной я открыл новый треугольник – «Вена - столица музыки», - Гендель, Моцарт, Штраус, Вагнер… Столица некогда мощной империи Австро-Венгрии.
Я ехал встретить весну – в нежное первое тепло из промозглой Перми. Увы, судьба посмеялась надо мной - погода «радовала» то снегом, то дождем, правда, иногда было и солнце. И была Пасха, католическая Пасха с ее небольшими рынками и очарованием в храмах.
Но я гулял по городу, несмотря на погоду – жутко красивый город Вена в разностилье всех известных художественных стилей. Город-музей, точно также как и Рим, – и хотя я сам музейный работник, мне совершенно не хотелось в музейные залы – город притягивал, город манил. Продрогнув под дождем, забегаешь в кафе сети «Аида» или итальянскую кондитерскую (в некоторых я стал частым гостем, меня уже знали и приносили без заказа кофе и десерт). Кофе и кофейни - наследие турок: однажды после того как турок выгнали из города австрийские войска, один хитрый еврей собрал все трофейные мешки с зернами кофе… и открыл кофейню! Именно тогда вкус кофе и узнала Европа, именно с того времени и получили жизнь знаменитые венские кафе.
Я начал свои заметки размышлением об уважении к человеку. Именно здесь, в Вене, это четко чувствуется – забота о человеке. Для инвалидов созданы все условия, чтобы они не выпадали из жизни, даже специальные лифты созданы для спуска в метро. А вежливое, почтительное отношение к старшим я в полной мере ощутил и на улице, и в метро, и в музее.
Кухня великолепна: венский шницель – это сказка на двоих, таких он размеров. Пиво я не люблю и поэтому не пил, но попробовал вино Цистерциа́нского мужского монастыря. Скажу просто – чудо!
Музыка Моцарта и Штрауса постоянно звучала в экскурсионных автобусах и не отпускала потом, когда я гулял по городу.
А в декабре – Париж! Литературная Мекка ХIX века: Бальзак, Стендаль, Флобер… Да и потом – начало ХХ века – первая (белая) эмиграция.
Честно сказать, я воспитан на французской культуре (литература, живопись – классика и импрессионисты). И вообще, Париж для нас, русских, особо притягателен, он нам родной.
Вот так я решил отметить свой юбилей. Меня поддержали мои ученики, украсив поездку новыми впечатления и новыми ощущениями. У нас был иной Париж, неизвестный «простым» туристам – мы познавали его изнутри. Казалось было, мы отметились на всех пунктах, указанных в путеводителях как основные точки: Эйфелева башня, Лувр и Монмартр, Версаль и Пер-Лашез.
А Париж – это сердце мира, его ритм ощущаешь только непосредственно в общении с людьми. А они интересны везде – это и гарсон в кафе, и администратор в гостинице, и даже клошары (насколько они индивидуальны и запоминаемы).
Декабрь в Париже не напоминал ничем декабрь в Перми, где было снежно и морозно. Здесь весна-осень – тепло, солнечно и вечно праздничное настроение. И неделя, проведенная в Париже, пролетела настолько быстро и ярко, что ощущение чего-то незаконченного ощущалось еще долго по приезде домой.
Кстати, я долго ожидал выдачу визы во Францию, нервничал, а получив, обнаружил сюрприз – шенгенскую визу дали на полгода… Значит могу вскоре слетать в Мадрид или Барселону.
Мой треугольник завершится Испанией. И вот, как нарастающие звуки Болеро Равеля, во мне начинают раскручиваться новые планы - Сервантес, Диего Веласкес (Родригес де Сильва Веласкес), Франсиско Гойя, Сальвадор Дали и Пикассо… Ровные четкие звуки канстаньет фламенко уже звучат громче, и экспрессивный голос испанской гитары зовет!..
Решено – весной я лечу в Испанию. Так закроется очередной треугольник.